Ангел, презумпция жизни - Страница 8

Мне прикольно не было. Совершенно.

У Карины зазвонил мобильный.

- Да. Привет. Да я тут… да, сейчас иду, - она положила трубку, улыбнулась. - Ксюха. У неё мобильный сломался, орёт как баньши, говорит – ждала меня в семь двадцать, потом пошла внутрь. А я её внутри не искала, не додумалась. Ладно, побежала я, а то она меня убьёт. Спасибо за кофе и извини, что напрягла.

Я провёл девушку до двери и задумался.

Включил компьютер, залез на Ксюхину страницу, поискал ссылку на стихи. Ничего так сайтёночек, скромно оформлено, дохренальйон читателей… А вот и Ксюхино творчество. Много. От количества названий мне стало плохо, если я буду всё это читать, я чокнусь через двенадцать страниц. Я вздохнул и открыл стих с самой свежей датой.

«В тёмном доме полном дыма
Просто задыхаюсь.
Кем мы стали, кем мы были –
Виновата, каюсь…»

И это только начало. Дочитывать не стал, перешёл на следующий, начал читать с середины:

«…И не видит как тихо я
Растворюсь в неизбежности.
Что ж ты делаешь, боль моя?!
Моя ласково-нежная…» *

Никогда не понимал таких стихов. Нет чтоб чётко и ясно: если – то – иначе… Нет, надо навернуть кучу непоняток! Я закрыл ноут и ушёл на кухню.

Если с этим Волком будет что-то серьёзное… Дальше мысли обрывались. Что тогда? Монтировку достать не проблема, но я подозреваю, что побитого его Ксюха любить не перестанет. Хреновая ситуация вырисовывается… Приглашения на свадьбу я не выдержу.

На кофе вздулась шапка пены, я нацедил полную чашку и ушёл думать.

***

Всё началось с того, что троллейбус сломался. Дождь прекращаться и не подумал, я втянул голову в плечи и выбежал под его холодные струи. Да ладно, всего полторы остановки, ещё не темно, ещё не осень… дойду. И приду мокрый и дрожащий, всё отлично, как и заказывали. Хотел – получай. Нужно быть осторожнее в своих желаниях.

А дождь не такой уж и холодный. Я мерил лужи широкими шагами, на глаза попался магазинчик – зайду, возьму сладкого. Много возьму, чтоб на всю ночь хватило.

А лето уже заканчивается. Днём, на солнце, это ещё не заметно, а вечерами – уже да. Темнеет раньше. Закат обещал быть кроваво-красным, облака уже сейчас отливали недобрым багрянцем, ветер…

Показался её дом, панельная шестнадцатиэтажка, окружённая высоченными деревьями, в её окне горел свет. Я расслабился – значит, она дома, не зря тащился.

Лифт натужно загудел, когда они так делают, мне прямо стыдно каждый раз за свои восемьдесят кило плюс ботинки. Хоть и технарь, и убеждённый материалист, всё равно вечно присваиваю механизмам человеческие качества. На потолке было одним и тем же почерком накарябано «NTL», «Алиса» и «Толкин». Да, разносторонне развитые жильцы в этом подъезде. Лифт дёрнулся и замер, двери разошлись, на меня с одинаковыми злобными мордами уставились толстая бабка и толстый пекинес…

Бывает. Я прошёл к Ксюхиной двери, позвонил. На звонке синела полоса изоленты, я знал, что точно такая же есть внутри на динамике – сам делал. В прошлом году, когда этот раритет шестьдесят лохматого года стал глючить. На данный момент этот звонок занимал третье место по древности из всего, что я когда-либо ремонтировал. Выше стояли только дедов патефон и лично откопанный в гараже ламповый транзистор.

За дверью послышались неровно шаркающие шаги – тапки на ходу надевает. Я улыбнулся. Она открыла, отбросила с лица розовую чёлку, с обречённым стоном уткнулась лбом в косяк:

- Слав… извини, тут такое творится. Заходи. Только не разувайся, здесь грязно.

Я вошёл, осмотрелся — не так уж и грязно. Мокро разве что, из коридора видно плавающую по кухне дорожку, вот там грязно, да…

- Что случилось?

Она махнула рукой, поморщилась:

- Сейчас расскажу… Пойдём в спальню, я уже видеть всё это не могу, достало.

Мы прошли во вторую комнату, спальней это можно было назвать с натяжкой, от спальни здесь только матрас с постельным в углу на полу. Это была скорее мастерская – по центру комнаты возвышался мольберт с какой-то картиной, сейчас накрытой куском измазанной в краске материи, вдоль стен стояли старые и новые картины, некоторые из них я никогда не видел. На одной был изображён пирс, уходящий в море, а по пирсу нёсся на байке улыбающийся парень в кожаной жилетке и штанах, но босиком. Прорисовано всё было до последнего стелющегося по ветру волоска, руки она ему накачала, пожалуй, даже сильнее, чем на самом деле. А от края пирса начинался призрачный мост в небо, в облаках угадывались ворота, из-за которых бил золотой свет.

- Нравится?

- Летящий вдаль ангел? - Я хмыкнул. Картина была хороша. Вот только глобально… боюсь, я был необъективен.

Она кивнула:

- Да, похоже? Я в последнее время «Арию» слушаю…

Я посмотрел на её чёрно-розовые волосы:

- Правда?

- Ага, - наезда она, по ходу, не поняла. Ну ладно.

- Что у тебя случилось?

- Колонка взорвалась, - она увидела мои квадратные глаза, дёрнула подбородком. - Да не так оно страшно, как говорят. Всего-то грохнуло немного, полная кухня пара, по щиколотку воды, соседи снизу в бешенстве, хозяйка квартиры звонит соседям… потому что мой мобильный залило, в нём кнопки не работают. Всё нормально уже. Воду отключили, причём какой-то идиот отрубил холодную воду во всём доме, газ я сама отключила… Нормально. Жить можно.

Я покачал головой:

- Да… А я печеньки купил.

- Круто, - она улыбнулась, махнула рукой на застеленный матрас. - Садись, сейчас я чай сделаю.